 |
::Биография:: ::История:: ::Фото's:: ::Тексты песен:: ::Аккорды:: ::Воспоминания:: ::Документы:: ::С самого начала:: ::Ссылки:: ::Форум:: ::Чат:: ::Гостевая книга:: ::О сайте:: |
Воспоминания, статьи ... Одиночество, справедливость, доброта и черный цвет Каждая песня Цоя - это песня о любви и свободе.
Это И все же... теперь - легенда.
"Познакомились мы, как известно, в электричке, когда ехали с какого-то моего концерта в Петергофе, где теперь находится Ленинградский университет. Судя потому, что я ехал один, там был сольный концерт. И они подсели ко мне - Витька и Рыба, то есть Леша Рыбин. Кстати и гитара оказалась, и Витька спел пару песен. А когда слышишь правильную и нужную песню всегда есть такая дрожь первооткрывателя, который нашел драгоценный камень или амфору Бог знает какого века - вот у меня тогда было тоже самое. Он спел две песни. Одна из них была никакой, но показывала, что человек знает, как обращатся с песней, а вторая была "Мои друзья". И она меня абсолютно сбила с нарезки. Это была уже песня, это было настоящее. Когда через молоденького парня, его голосом проступает столь грандиозная штука - это всегда чудо. Такое со мной случалось очень редко, и эти радостные моменты в жизни я помню и ценю." "Вообще, как мне кажется, КИНО у нас в России, пожалуй, единственная группа из тех, что я видел, которая была деиствительно группой в настоящем понимании этого слова. То есть люди, вместе делающие одно и тоже дело и держащиеся эстетики того, что они делают на сцене, и в жизни. Состав был совершенно блестящий: и Капарян, и Густав - все в точку. С Тихомировым сложнее. Я его мало знаю, он очень милый человек, но, по-моему, полностью к этому миропониманию не принадлежал." Отрывки из воспоминаний Саши Титова о Цое. "Витька меня всегда поражал. Он был человеком абсолютно неброским, не умеющим себя подать, даже стеснительным в компании. У меня до сих пор такое чувство, будто я не знаю о нём и половины. Есть такие люди - когда с ними начинаешь знакомиться и что-то в них приоткрывается, то ты видишь, что вообще их раньше не понимал. Общаясь с Витькой, я постоянно убеждался в таинственности его натуры." "Витька был уникальный человек, потому что в общении с ним никогда не проскальзывалите мысли, которые вдруг появлялись в его песнях. В общении все было гораздо проще, на уровне быта. Это всегда очень интересный и таинственный знак. Думаю, у некоторых людей есть сильный механизм защиты, и они постоянно контролируют творчекий выброс. Во всяком случае собственно о творчесве мы не говорили никогда." Артемий Троицкий о группе "КИНО" "Группа крови - шестой по счету (если считать полноценным альбомом запись Цоя-Каспаряна, известную под названием "46") альбом "Кино". Работа над ним началась еще в октябре 1986 года, когда американская энтузиастка Джоанна Стингрей привезла в Ленинград домашнюю четырех- канальную порта-студию "Ямаха МТ 44". Испортный прибор был установлен на квартире ударника "Кино" Георгия "Густава" Гурьянова, где вся группа в то время тусовалась, репетировала, рисовала картины и - время от времени - слушала и записывала новые песни. Помимо классического квартета Цоя, в записи принимал участие клавишник Артур Сингле (синтезатор "Профем-2000"). Аранжировки, в том числе и клавишные, придумывались, в основном, Каспаряном и Густавом под общим наблюдением автора песен - Цоя. Звукорежиссуру осуществляли все вместе. Так что, можно сказать, что продюссером альбома выступила вся группа "Кино". Предварительный вариант записи был готов весной 1987-го. Летом, на студии Алексея Вишни, четырехканальную запись свели, добавив реверберации и прочих спецэффектов, в окончательный стерео-вариант. Достояниес музыкальной общественности "Группа крови" стала осенью 1987 года. Фактически, на альбоме представлены две программы "Кино": собственно "Группа крови" (заглавная песня, "Война", "Спокойная ночь", "Мама...", "Бошетунмай", "Легенда") и песни конца 85-го, начала 86-го годов, которые отдельно и вовремя записать не удалось ("В наших глазах", "Прохожий", "Дальше действовать будем мы" и др.). Часть номеров из старой программы, в частности хит "Мы ждем перемен", в альбом не вошли. "Перемены" неожиданно получили некий спекулятивно-политический резонанс, который Цою пришелся не по душе. По мнению многих (в том числе и некоторых участников группы), "Группа крови" - самый удачный альбом "Кино". Связано это в первую очередь с тем, что работа над записью шла в абсолютно естественных, ненапряженных условиях. Было время подумать, проиграть различные варианты, не чувствуя себя скованными временным режимом, волей звукорежиссеров и прочими стрессами студийной рутины. "Группа крови" - первая по-настоящему мощная, зрелая работа "Кино"; в то же время, она в полной мере сохраняет бескомпромиссный, анархический дух питерского андеграунда. В 1989 году альбом "Группа крови" был выпущен в США (фирма "Голдкастл", с подачи Джоанны Стингрей) и произвел отличное впечатление на тамошних критиков. В частности, ведущий американский рок-эксперт Роберт Кристгау в своей колонке в "Виледж Войс" поставил пластинке максимальный балл, оценив ее, таким образом, выше, чем вышедшие примерно в то же время "Radio Silence" Бориса Гребенщикова, "Звуки Му" и "Парк Горького". Расположением песен внутри альбомов всегда занимался Цой. Он же давал альбомам названия. Поскольку последняя пластинка группы "Кино" вышла в свет уже после смерти своего лидера, названия у нее нет. В народе ее обычно называют "Черный альбом" - в соответствии с оформлением. История создания пластинки такова. После долгих интенсивных гастролей, в начале июля 1990 года Цой и Каспарян, взяв гитары и порта-студию, уединились на даче в Юрмале. Они отдыхали от стадионных концертов и одновременно записывали черновик нового альбома. По словам Каспаряна, работа шла довольно туго: за все время целиком была записана и инструментирована единственная песня - "Красно-желтые дни". Все остальное, что записалось - это сам Цой, поющий под акустическую гитару новые песни. Предполагалось, что альбом будет записываться на большой профессиональной студии ("Мосфильм" или "Ленфильм"), а сведение состоится в Париже (где уже был удачно сведен предыдущий диск "Кино" - сборник "Последний герой"). Однако все вышло не так. 15 августа Цой погиб. Запись осталась. В октябре-ноябре 1990 года в Москве на студии "Видеофильм" Каспарян и Тихомиров реставрировали четырехканальную запись с голосом и ритм-гитарой Цоя, аранжировали новые песни, наложили партии других инструментов и смикшировали запись. Все инструментировки они придумывали фактически вдвоем, ударник Густав участия в работе не принимал. Процесс "воссоздания" последнего альбома Цоя и "Кино" был невероятно тяжелым и нервным. С одной стороны, груз трагических обстоятельств и ответственность перед погибшим другом. С другой - чисто профессиональные и технические проблемы, связанные с необходимостью создания полноценной фонограммы на основе, фактически, "домашней" записи. Кроме того, сильнейшее давление оказывалось извне: миллионы поклонников знали о существовании "выжившей" записи и ожидали ее с растущим нетерпением. Относительно конечного результата мнения двух музыкантов "Кино" расходятся. Каспарян считает, что будь у них больше времени на работу, можно было бы сделать альбом интереснее. Тихомиров уверен, что в сложившихся обстоятельствах они сделали максимум возможного. Так или иначе в декабре 90-го года "Черный альбом" был представлен публике. (Первое прослушивание прошло в Ленинградском Рок-Клубе). По материалу - и музыкальному, и поэтическому - это, возможно, лучший альбом "Кино"... Достойная последняя глава реальной легенды Цоя. А.Троицкий Загадка по имени Виктор Цой 15 августа исполнилось семь лет со дня трагической гибели Виктора Цоя. Давайте поговорим о загадках его жизни и творчества. А загадочно все - как обыкновенный ленинградский мальчишка стал легендой русского рока, откуда приходила к нему музыка его песен, что хотели сказать их тексты, загадочен и его ранний уход. В течение прошедших семи лет поклонники Цоя собрали по крупицам обстоятельства его жизни, опубликовали многочисленные воспоминания о нем. Но стал ли он понятней нам? Не потерялось ли в мелких подробностях жизни Виктора Цоя главное в ней - его миссия? Есть свидетельства, что перед гибелью его жестоко угнетало именно это - резкий разрыв между внешне растущей популярностью и непониманием его песен. Не считая свои выводы единственно правильными, предлагаю размышления, основанные на анализе ряда публикаций о Викторе Цое и, естественно, самих его песен. Из публикаций выделю глубокую статью Вадима Штепы "Элита русского рока", воспоминания и размышления прежде всего Игоря Талькова и Бориса Гребенщикова. Для меня аксиома номер один, что каждый человек рождается с определенной миссией. Помните, лермонтовский Печорин писал: "...а ведь было мне предназначение высокое, но я не угадал его". Если человек выполняет свое предназначение, идет по своему пути, он обретает силу, получает помощь и не ропщет на судьбу, какой бы трудной она ни была. В том числе и об этом хорошо сказал в песне "Памяти Виктора Цоя" Игорь Тальков: "Поэты не рождаются случайно, По мнению Талькова, Цой был проводником Белых сил,
поддерживал всеми силами тех, "кому нечего ждать", кого
позвала в путь "высокая в Небе Звезда". С каждым новым
альбомом, особенно начиная с "Группы крови" (1988 год),
это становится все яснее. Отныне он поет только для них, вселяя
в души последних героев горячую и непоколебимую веру в то, что Песни Цоя отличает их нерукотворность. В них нет элемента "слишком человеческого", свойственного современной поп-музыке. Кстати, Цой говорил, что возникновение его песен - для него самого загадка: "Я начинаю играть... Потом появляются какие-то слова". Невероятный же отклик на его творчество Вадим Штепа, на мой взгляд, резонно считает результатом того, что оно вошло в органический резонанс с глубинными мотивами "коллективного бессознательного", пробудило и ярко высветило их, а значит - стало воплощением русской традиции. Рок-критик А.Струков, говоря о предпоследнем альбоме "Кино" 1989 года "Звезда по имени Солнце", обратил внимание на то, что "ориентир на Солнце вообще исконен в русской традиции, и с этой точки зрения совершенно неудивительна русско-народная распевная мелодия некоторых песен альбома". На мой взгляд, удивительна мелодика песен из последнего "Черного альбома", особенно "Красно-желтые дни". Еще раз повторю уникальные слова человека, который привел Цоя на сцену, - Бориса Гребенщикова: "То, что я знаю, не назвать ни Витькой, ни Виктором, ни Цоем - это реальность, никакого обозначения в языке не имеющая. У него другое имя, и не человеческими губами его говорить. Вот как обычно описывают ангелов? Ангел - это фигура бытия, выполняющая определенную функцию в бытии, совершенная изначально, то есть неразвивающаяся. И то, о чем я говорю, это не ангел, но это фигура такого же типа. Она совершенна от природы Вселенной. Сущность, которая так или иначе находит разные методы воплощения. Вот то, что делала группа "Кино", что делал Виктор Цой". Кстати, этого не поняли и не могли понять многочисленные деятели масс-культуры, называвшие творчество Цоя "примитивным", по невежеству не знающие этимологии этого слова, означающего "первоначальный". Поэтому все творчество Цоя пропитано духом абсолютного, выраженного в антиномиях: Лето - Зима, День (Звезда, Солнце) - Ночь, Любовь - Смерть. Его миссия - это миссия одинокого романтика и абсолютного нигилиста по отношению к окружающему современному миру, который уже утратил нечто данное изначально, в котором "с каждым днем труднее помнить Лето". Загадочен и уход Виктора Цоя. По свидетельству Игоря Талькова, "он ушел внезапно. Я думаю, что, на какое-то мгновение расслабившись, он потерял контроль над собой и открыл таким образом брешь в энергетическом поле защиты, причем сделал это так неожиданно, что Белые не успели среагировать, тогда как Черные среагировали мгновенно". Интересно и мнение вдохновителя московского рок-кабаре "Кардиограмма" поэта Алексея Дидурова. Он считает, что причина ранней смерти Цоя - попытка приспособиться к условиям набирающего силу шоу-бизнеса. Конкретно это проявилось в том, что продюсером группы "Кино" стал известный Юрий Айзеншпис. Виктор Цой погиб за две недели до гастролей в Японии. Алексей Дидуров утверждает: "Люди меняются, но существует одна вещь: если талантливый человек идет на компромисс в поисках лучшей жизни и счастья, если он переступает грань - его ждет прямо противоположное, не то, чего он ждал. И нет исключений". По мнению же Вадима Штепы, уход Цоя был Знаком - знаком временной победы Ночи, а сам русский рок, особенно в лице Цоя и Талькова выполнял особую миссию пробуждения героического элемента в коллективном бессознательном. Александр Панычик |